zihuatanexo

Я точно помню нашу первую с супругой реакцию на внутреннее оформление храма.

---А что…Так можно, да? -----

Мы смотрели по сторонам и едва сдерживались, чтобы не начать вслух делиться внезапно переполнившими нас эмоциями. И было от чего.

Я человек собственно говоря не воцерковлённый. Словом о небесном чаще всего вспоминаю на Вахтах памяти. Мы там на границе жизни и смерти. Там это…ну, нормально. А в остальные дни. Церквей я успел посетить немало. Но меня интересовало прежде всего их интерьер, есть ли старая иконопись. 

(ровно 100 лет назад)

16 февраля 1924 г. Речь Ивана Бунина обращенная к русской эмиграции. Париж.

Соотечественники.

Наш вечер посвящен беседе о миссии русской эмиграции.

Мы эмигранты, – слово «emigrer» к нам подходит как нельзя более. Мы в огромном большинстве своем не изгнанники, а именно эмигранты, то есть люди, добровольно покинувшие родину. Миссия же наша связана с причинами, в силу которых мы покинули ее. Эти причины на первый взгляд разнообразны, но в сущности сводятся к одному: к тому, что мы так или иначе не приняли жизни, воцарившейся с некоторых пор в России, были в том или ином несогласии, в той или иной борьбе с этой жизнью и, убедившись, что дальнейшее сопротивление наше грозит нам лишь бесплодной, бессмысленной гибелью, ушли на чужбину.

Накануне заглянул в региональную епархию. По делу — было поручение от моего руководителя. Надо было передать для музея духовного ведомства православный «антиквариат». Три крестика и часть складня.

На вопрос откуда всё это, мне мне рассказали, что все эти христианские артефакты