А. Рыбаков «Бронзовая птица»
Как и в прошлые годы, во время Вахты памяти, мы посвятили расспросам местных жителей не один час. Интересовало нас одно.
---- «Где вы когда-либо находили останки русских солдат, или быть может вам известно, где они похоронены??»---
Почти все наши собеседники при словах «война», «копать», находки» сразу оживлялись и начинали делиться воспоминаниями из прошлого. Приводили слова ныне покойных родителей.
----Вот отец рассказывал, за мостом через Друть, -и нам объясняли с какой стороны и на каком расстоянии от моста, отец мужчины находил убитых. На каком именно поле, видели останки солдат.-----
Какие-то надежды мы возлагали на некоего Михаила Сидоровича из села Заполье.
Примета была одна – у этого человека был «Запорожец». Не сразу, но мы в итоге нашли сельчанина. Сели на крыльце и тот принялся делиться воспоминаниями.
----У меня отец и финскую прошел, и в 39-м году в освободительный поход ходил. Пока отпустили. А как началась война, когда ваши Рогачев освободили, призвали и он склады охранял. Охранял, охранял, а тут в один день мимо знакомые красноармейцы бегут
---Сидор! Немцы прорвались, драпают наши, айда в партизаны! Так и ушел. Потом я родился, а когда мне год был, меня с родней немцы в Озаричи (концлагерь)---
Позже, уже в Пензе, я нашел упоминание о Михаиле Жердецком в одной из заметок Рогачевской газеты «Свободное слово».
http://www.slova.by/?p=40135
От старого человека мы услышали и истории хорошо знакомые нам.
------Вот люди стали возвращаться, не успели узлы положить, всех зовут на поле боя убитых собирать. А они уже распухшие, плохо пахнут. Как делали, согнут под углом штык винтовочный, этим крючком за ремень, так и тащили мертвецов.----
Эту историю мы уже слышали не единожды. В 41-м так хоронить, немцы просто не позволили, бы – приказали бы зарывать на месте. Скорее всего, речь шла о 1944-м годе, первых днях после освобождения этой местности в ходе операции «Багратион».
Вновь нам напомнили и об упавшем за Хомичами самолете. Было, слышали. Зато мы все навострили уши, когда Михаил Сидорович стал рассказывать о том, как через пару десятков лет после войны на окраине все тех же Хомичей работал экскаватор.
--Что-то для кормов рыл, - заключил белорус. Так вот машина ковшом зацепила немецкий блиндаж. Там кроме двух ящиков с Железными крестами, ничего интересного не нашли. Гитлеровские награды пошли по рукам, причем часть отдали мальчишкам.
--- Были немного желтенькие, - припомнил собеседник и продолжил, -- у нас немецкое тогда «не поощрялось». Поэтому никто и не пытался сохранить кресты. Кто в бурьян, а кто подросткам отдал---
Кстати в тот же день обследуя окрестности Хомичей, мы набрели на то место, где работал экскаватор. И немало были удивлены, увидев здоровенную, выложенную бетонными плитами силосную яму. Искать здесь что-то было бессмысленно.
Под конец нашего общения Михаил Сидорович выдал фразу, которая прозвучала как похоронный набат.
---- Здесь как кончилась война, начали копать! И до сих пор копают!----
Вот так. А мы, внуки и правнуки поколения победителей, приехав в эти места еще рассчитывали найти что-то занимательное. Теперь нам только стало ясно какая «сверхзадача» стояла перед всеми нами.
Кстати, по словам сельчан, с которыми нам приходилось общаться еще не раз, после войны они находили даже оружие, причем, в неплохом состоянии. Один поведал, как откопал скелет немца, в поврежденной от времени кожаной сумке был парабеллум
---Принес я домой пистолет, куда спрятать?? Положил псу в конуру. И в дом ушел. А собака вылезла, видимо запах не понравился и стоит, лает. Отец домой на обед пришел, понял, что с конурой что-то не то и внутрь полез. И вот мать отцу на стол собирает, а я гляжу в окно и вижу – отец по двору с парабеллумом ходит, видимо не знает, куда его деть. Потом в реку кинул.Это было в 60-е --
Вот так. Все, что мы решили тогда сделать, это исследовать околицу Хомичей. Часа три на это ушло. Масса хозяйственного мусора и более ничего. Бывает.
В запасе у нас были «домашние заготовки». Это выдержки из журнала боевых действий 52 пехотной дивизии вермахта – перевел френд
proliv . И пожалуй даже более ценный документ это аэрофотосъемки местности, сделанные люфтваффе в начале лета 1944 года.
Поисковик Константин Кривулин, готовясь к Вахте нашел эти фотоматериалы в сети и приложив немалые усилия, получил их. Я помнится, тогда подумал. Аэрофотосъемка весьма дотошная. Уж не связана ли она с событиями предшествующими операции «Багратион». В начале июня 1944-го года на командном пункте группы армий «Центр» прошло совещание.
( здесь ошибка. Не июль и не август. фото было сделано в начале июня. Через полтора месяца некоторые из этих субъектов пройдут по Москве. Маршем военнопленных.)
На этом фото высший генералитет «Центра». А рядом, не попав в объектив. где-нибудь стояли многочисленные адъютанты с документами, схемами, картами и аэрофотосъемкой. Возможно, я повторяю, возможно – так дотошно немцы снимали свои позиции именно в преддверии этого «журфикса».
Спасибо Константину, он не один вечер провел над аэрофотосъемкой, сравнивая ее данные с довоенными картами километровками интересующей нас местности. На фотодокументе было хорошо видны и немецкие позиции 1944 года и следы перекопов на местах боев 1941-го, следы старых траншей.
Знакомство с уже упоминавшимся, переведенным журналом боевых действий 52 пехотной дивизии и боевыми донесениями 61 стрелковой дивизии Красной Армии позволило нам идентифицировать ряд «точек» на листах аэрофотосъемки.
Начать мы решили с «Треугольной рощи». При попытке отбить ее у противника, в начале августа 1941 года погибло до сотни красноармейцев. Для большинства из них, только 30 июля прибывших с пополнением с Кубани, на станцию Рогачев, это был первый бой. И последний. Блуждая по бурелому, мы натыкались на следы 1944-го года. Страшный 41-й встретился через час. Пошли ржавые гильзы «Мосинки». Мы, очистив их, посмотрели год производства. Довоенные, значит все правильно. Достали лист аэрофотосъемки, точно, мы не ошиблись – то самое место. Вот только во время войны, это было поле. Наши, кому повезло, подобрались сюда, отчаянно отстреливались, но в итоге, наверное, или были убиты или попали в плен. Так мы ходили еще час, два. Сколько не прозванивали землю – останков бойцов не было.
---Не отдает «Треугольная роща» солдат, ------ с горечью заключил Константин, когда мы покидали лес. Вернувшись в лагерь, мы сходили на речку, пообедали, а потом легли передохнуть. За полчаса анализа и рассуждений определились с главным вопросом
---Куда после обеда пойдем? А давайте еще раз Маньки прощупаем???----
Около трех часов дня мы, взяв необходимый инвентарь, пошли на запад.